Воинство сатаны - Страница 35

— Так что же случилось, госпожа? — донесся откуда-то издалека голос Мерля.

— Я слышала о чем-то подобном. Бывает, человек болен… не телом, духом. Тогда, если маг проводит Погружение в его мысли, больной разум может встретить гостя ударом. Без всякого злого умысла, это… ну, просто как конвульсия. Как правило, это довольно неприятно. Но такого… похоже, его разум сильно разрушен. Очень сильно… Я не знаю, что тут можно сделать.

Она вздохнула и посмотрела на Мерля.

— Ну как, что-то нашел?

Он потянул из-за спины мешок.

— Вот.

На стол перед волшебницей легли два предмета. Пожалуй, ей в жизни приходилось видеть много диковинок, Двор всегда был неравнодушен к заморским забавным поделкам, изысканным творениям гномов, где оружие было похоже на драгоценности, а драгоценности и вовсе было не с чем сравнить. Среди собранных Императорами коллекций попадались и вовсе невероятные вещи, наследие давно ушедших эпох, когда магия была почти всесильной. Многим из предметов даже не удавалось подобрать названия, не то чтобы догадаться об их назначении.

Поэтому удивить Таяну необычными вещами было сложно. И она без особого душевного трепета разглядывала находки Мерля.

Первый предмет был, несомненно, обувью. Правда, вряд ли в Империи найдется хоть один мастер, способный сделать такие башмаки. Очень мягкие и в то же время невероятно прочные — она ткнула в подошву иглой, та чуть-чуть погрузилась в мягкое вещество и уперлась во что-то твердое. Голенище, которое было владельцу лишь чуть выше щиколотки, тоже было сделано из неизвестного ей материала.

— Только один? — спросила она, не поворачивая головы.

— Второй, наверное, в болоте утоп. Я и этот нашел возле трясины. Может, он один потерял да со злости и второй выбросил. А на вид обувка добрая… только странная.

— Ладно, оставим пока. Таяна взяла со стола второй предмет. Задумалась.

Девушка выросла в доме воина и, может быть, именно поэтому почувствовала, что держит в руке оружие. Бывалые рубаки говорили, что у каждого меча, у каждого лука есть своя душа, и настоящий воин всегда чувствует это. Чувствует, когда меч рвется в бой, а когда мечтает о доброй заточке. Чувствует, когда лук готов послать стрелу точно в цель, а когда он «не в настроении» и потому непременно промахнется. Всегда она считала это сказками, точнее, прибаутками, для красного словца, чтобы завязать любимый всеми воинами разговор об оружии. Еще будучи малышкой, часто втихомолку брала отцовское оружие, стремилась услышать голос мечей, почувствовать их стремления. Ей, конечно, ничего не удалось.

Уже потом, когда настала пора обучения в Академии, она узнала, что в этих приправленных элем россказнях было зерно истины. Встречались, хоть и редко, да и то во времена стародавние, мастера, способные напитать магией оружие, книги и другие предметы. Цена этих раритетов была, конечно, даже не на вес золота — на равный вес отборных рубинов или изумрудов, граненных подземными мастерами. Этих шедевров магического искусства осталось мало, хотя и до настоящего времени иногда искателям сокровищ удавалось обнаружить в развалинах той же Хрустальной Цитадели или в руинах Гавани Семи Ветров древние тайники.

Предмет, который безжизненно лежал в ее ладони, вряд ли можно было бы отождествить с любым известным ей оружием… и все-таки Таяна была уверена в правильности своего вывода. Это именно оружие, предмет, созданный, чтобы убивать. И он насыщен магией, хотя она и не чувствовала никаких признаков наложенного на странный серебристый металл колдовства. Это еще ничего не означало — магия может спать и пробуждаться лишь по велению хозяина.

— Это точно его? — Точно, госпожа. Запах не может обмануть.

Таяна осторожно положила оружие на стол. Одно из первых правил, усвоенных ею в Академии, гласило, что неизвестные артефакты могут хранить силы, опасные для неосторожного исследователя. Если понадобится, она займется изучением находки — но это потом. Пока перед ней находка гораздо более интересная и гораздо более загадочная.

Она вновь взяла иглу, прокалила ее в пламени свечи и кольнула палец спящего. Тот не шелохнулся. Рубиновая капля, повисшая на кончике пальца, лениво скользнула на тонкую пластину прозрачного стекла. Вторая, третья проба. На десятой она решила, что взяла достаточно образцов, шевельнула губами, провела над ранкой пальцами — крохотный прокол мгновенно закрылся и кожа тут же приобрела первозданный вид. Девушка двинулась в лабораторию, где хранились не слишком-то многочисленные зелья, реагенты и прочее добро, которым она пользовалась гораздо реже, чем это было нужно. Предстояло заняться исследованиями.

Спустя два часа она вышла из полутемной комнаты на свет. Мерль, все так же неподвижно сидевший в углу все это время и евший глазами спящее тело, посмевшее причинить боль его обожаемой хозяйке, приподнялся со скамьи.

— Не знаю, — пожала она плечами, отвечая на невысказанный вопрос. — Не знаю. Похожа на обычную кровь человека. Но ты прав, только похожа… она немного другая.

— Может, он оборотень?

— А ты их видел? — скептически хмыкнула она.

— Говорят… — неопределенно пожал плечами вампир.

— Да, знаю… я тоже немало слышала об оборотнях, Да и потом, ты же тоже в какой-то степени оборотень. В летучую мышь перекидываться можешь. Но настоящих людей-таргов, людей-пардов, людей-беров… их никто не видел.

Она запнулась на полуслове, вспомнив, как много лет назад в столицу привезли тарга. Крестьяне, поймавшие его, клятвенно заверяли, что это самый что ни на есть настоящий оборотень. Доказать это так и не смогли, тарг упорно не желал менять обличье, никакие усилия магов не смогли обнаружить в нем даже крохотной частички волшебства. Но когда, стоя рядом с клеткой, Дастин заявил, что тварь эта больше интереса не представляет и можно ее убить… утром следующего дня клетка была открыта настежь и, само собой, пуста. Вряд ли лапа тарга сумела бы справиться с засовом. Доказать так ничего и не смогли, и вновь поползли слухи о том, что оборотни и в самом деле существуют.